Рассказы

Огонь маяка

«Холодной ночью последнего зимнего месяца, когда желтая, как масло, луна золотила скалистый Южный путь и отроги обманно близкой горной цепи, двое вышли из города Зьюд и направились…»

Куда они направились, я-то еще не знаю. Знаю, конечно, что по Южному пути, но это и без того понятно. Скоро, конечно, все станет ясно, яснехонько, как день божий. Тогда и можно будет записать как следует, я всегда записываю как следует, потому что люблю порядок; порядок необходим разумному человеку, как я всегда говорю. Организованность – наше, как говорится, золотое правило, наш милевой столб, маяк в ночи. Про ночь – неплохая идея. Они вышли под покровом ночи. «Так они шли, скрываясь во тьме…». Стоп. Что-то не то. Они не могут скрываться при такой яркой луне, иначе как бы я их заметил отсюда, из своего укрытия за этими камнями и колючим кустарником. Мое укрытие на холме, хотя, скорее, на возвышении, а с возвышения хорошо видно. Обзор отсюда что надо. И можно спокойно и вдумчиво, без лишней суеты наблюдать за кем необходимо.

А они – вон там, вдалеке, как на ладони. Виднеются, словно движущиеся точечки… Пожалуй, побольше, у точек трудно разглядеть детали. А детали и подробности – второе золотое правило. Уж не знаю, есть ли вторые золотые правила, но ведь не говорят «серебряное правило», «медное правило». Так что пусть будет золотое. Оно состоит в умении различать подробности. Видеть, так сказать, сложное в простом, понятно, что простым оно только кажется тем, кто невнимателен; они не чуют, в чем соль, не зрят в корень. Мы же выведываем подноготную, добираемся до самой сути. Информация – мощное оружие. Им нужно обладать, тогда получаешь преимущество на поле боя. Вот взять этих двоих – они не знают того, что следовало бы. То есть, нам-то этого как раз не надо, чтобы они все знали, но в чем-то они сами виноваты, что допустили ошибку, промахнулись с ожиданиями, им невдомек, что мы тут как тут, уже наблюдаем за ними. В наших руках контроль – они под контролем, а кто обладает контролем – тот на коне и того взяла.

Мы – это я и мой младший братец. Мы – семейный подряд. По правде сказать, без меня он бы пропал, он мало в чем смыслит, зато работу выполняет – главное, чтобы задача была хорошо сформулирована. И тогда он справляется, хотя, конечно, без меня ему бы пришлось туго. Тут, на юге, все еще дикие нравы. Цивилизация не вернулась в эти земли. На севере-то, говорят, все прекрасно, там все тип-топ, людоедов истребили или переучили, переделали в скотоводов, пораздавали им хозяйства и теперь живут припеваючи. Земледелие там всегда было на уровне. Север держит марку, но юг ему тоже зачем-то нужен. Но здешние варвары и прочие троглодиты презирают северян, они никогда их видеть не видели, но презирают, дескать, те не смыслят в настоящей жизни и все кругом неженки. Но, на самом деле, они хитрющие, они глядят, сощурив глаз, глядят и видят горы с полезными ископаемыми; у них от мысли о ресурсах начинается настоящая лихорадка, они бредят, мечутся в горячке, так они им нужны. Поэтому север и обратил на юг, что называется, свой огненный взор… Хотя, пожалуй, вернее будет, свой ледяной взор. Так и напишу в дневнике.

Это не просто дневник. Это, можно сказать, план операции, не совсем, конечно, но его польза очевидна. Я все раскладываю по полочкам, и я имею представление, что нужно сделать, чтобы Фейгастер с его карликом-рабом не попал в загребущие северные мохнатые лапы. Фейгастер движется по Южному тракту – на север, потому что Зьюд является самой южной точкой тракта, это конечный пункт, за ним – Дикие горы и Разлом. Фейгастер явился из-за Разлома, как и всякий маг, и он-то северянам и нужен. Магов на севере не водится, и северяне отчего-то решили с ними связаться.

«Известно, что среди верховных лордов варваров есть те, кто привечается среди магов. Некоторые бывали за Разломом и привозили с собой могущественные артефакты. Именно поддержка магов не дает северу подчинить себе обширные южные земли».

Сделав эту важную запись, снова ушел в наблюдение. Я могу без остатка предаваться делу, в этом вопросе я – матерый специалист. Многим, это я точно знаю, не повредило бы такое же усердие, важно иметь сильную волю, тут ничего не попишешь, но если бы все проявили такое же упорство, то наверняка подняли бы юг еще раньше севера, и тогда посмотрел бы я, кто кого стал бы под себя подминать. Вообще-то мне южане не по нраву. Они агрессивны, сперва бьют, а потом думают. В этом мало рассудительности, мало организованности.

Я лежу себе в колючих кустах на возвышенности и смотрю, как вдалеке два человечка перемещаются все правее и правее. Это так, потому что я лежу лицом на запад, а они пока двигаются к северу, идут прямо по пути. Они идут ночью, хотя мне и неясно, к чему такая спешка. Не все удалось выведать.

Беру бинокль и припадаю к окулярам. Вот они, путники в ночи. Он – здоровенный тип, чистый южанин, такого, ни секунды не думая, примешь за варвара. Какая-то убогая накидка на плечах, едва достающая до середины спины… Ожерелья-амулеты, повязка на лбу. Непонятно, что у него за штаны, да и ну их, эти штаны; вот сапоги у него да, их носы оканчиваются шипами. Убийственные сапоги! Через плечо перекинут ремень с сумкой. Там, видать, какие-то его пожитки, или травы.

Больше всего меня интересует цепь, идущая от его левой руки. Странная цепь. Еще в городе я обратил на нее внимание – она всажена ему прямо в кожу. На другом конце цепи имеется кольцо или ошейник. Рядом с Фейгастером плетется карлик в волочащейся по земле мантии, какой-то уродец. Это его раб. Он и посажен на цепь мага, верно, для того, чтобы не сбежал – карлики часто очень шустрые и проворные, их хлебом не корми, дай сбежать, этот не исключение. Зачем магу какой-то никчемный карлик? Возможно, он берет его кровь для своих чародейских ритуалов, или выращивает на жир. Говорят, что маги не останавливаются перед зверствами, им бы все колдовать да колдовать, а если нет свежей человечьей крови или жира – то колдовству конец, песня задушена; вот они и таскают с собой, так сказать, резервуар на черный день. Может, в рабе живет дух демона, который сообщает Фейгастеру какие-то древние тайны. Черт знает вообще, как там на самом деле! Пойди разберись!

Пора приступать к выполнению дальнейшей части плана. Брата, по счастью, я оставил в Гнуте. Он может пригодиться далее. Так я ему и сказал. Так что я ничем не стеснен, свободен, как ветер, если можно так выразиться.

« И вот, когда луна стала тускнеть в предрассветном небе, маг и карлик остановились на дороге – замерли у большой скалы, похожей на указывающую в небеса руку…»



Старый пустынник – огромная птица с крепким, багровым у основания, клювом, копался в трупе павшего двоерога. Животное погибло давно, и теперь падальщику приходилось довольствоваться мертвечиной. Впрочем, пустыннику это было не ново.

Звук, непохожий на все привычное, заставил птицу оставить свое занятие – дробление суставов на передней ноге трупа, – и глянуть в сторону. Там, в нескольких мгновениях быстрого полета, двигались двое. Это были люди. Пустынник потерял интерес и вернулся к более насущным делам.

Тем временем люди остановились у скалы Черная рука, главного ориентира местных следопытов. На запад от нее бежала неглубокая борозда – пересохшее русло речушки, уводившей в серую пустыню и Холодные горы. К востоку виднелся вал, похожий на насыпь, он изгибался, разветвлялся и переходил в лабиринт из скал, земли и колючего кустарника. Этот лабиринт тянулся почти до самого Гнута. Слева было пересохшее русло, справа – колючие заросли, устилавшие землю до горизонта, а посередине – скала Черная рука.

Один из людей был высоким и мускулистым, второй сошел бы за лилипута. Он сразу привалился к прохладному камню спиной, будто теряя последние силы. Высокий сел рядом и быстро влил своему спутнику в рот какой-то жидкости из зеленой бутылочки, которая была извлечена из одного из многочисленных карманов. Затем высокий сел, подогнув ноги. Так, прижимая к груди кулак с зажатым в нем чем-то, он сидел довольно долго, неслышно бормоча что-то. Цепь, идущая от его левой руки к шее карлика, слабо засветилась, что, впрочем, могло лишь померещиться стороннему человеку в свете тускнеющей луны.

Сторонний человек также не мог видеть всего, что творилось в ту ночь у Черной руки. Многое было скрыто от взглядов как раз таких, как он. Что-то неощутимое вдруг раскинулось над равниной, точно дрожащая белесая паутина. Так это увидел бы маг. Кроме этого, гипотетический маг сразу бы понял, что выпустивший паутину очень ослаб и рискует остаться без сил. Хозяин сети тоже знал это. Не прошло и нескольких секунд, как трепещущее поле съежилось и как бы усохло. Но нескольких секунд хватило.

Человек, известный как Фейгастер, несколько минут восстанавливал силы с помощью дыхательных упражнений. Он знал, что черпает лишь ладонь воды из озера, и вода эта быстро утекает сквозь пальцы, как бы плотно они ни были сжаты.

Человека, известного как Фейгастер, на самом деле звали Грейльбдия Арр-Малджахан, но какой же маг раскрывает варварам свое настоящее имя? И таящийся в ста шагах от скалы человек тоже не знал его истинного имени. Не знал он и того, что чародею известно о слежке, и только странный спутник-лилипут не дает Фейгастеру пресечь преследование, оставив незадачливых бандитов (или кто это на самом деле?), в лучшем случае, с носом, а в худшем – без носа и всего остального.

Не знаю, зачем я стал подбираться к ним так близко. Что-то нашло на меня. Обычно я так себя не веду, предпочитая умеренную осторожность. Да что там! Я острожен донельзя. Всегда проверяю, не заполз ли в мою кружку таракан, прежде чем выпить. А тут поддался какому-то импульсу и приблизился на необоснованно опасное расстояние. Как бы там ни говорил старый Крок Брок, а маги тоже не без глаз. Увидит, чего доброго. У магов, слышал я, нервная система очень чуткая. Все время они на пределе, нервишки пошаливают, им то и дело мерещится черт знает что. Иной раз могут и сорваться. А как сорвутся, начинают поливать все вокруг огнем… Нет, мне это ни к чему

Возможно, я опасаюсь зря. Фейгастер не подает вида, что ему вообще есть до чего-то дело. Но привал он все-таки сделал. Наверное, захотел подпитаться от карлика силой, чтобы дальше веселее шлось. Тут тоже не так просто. Высосешь все – и придется тащить раба на себе, а это радость на любителя.

И вот я прячусь, хотя уже и не понимаю, необходимо ли это. Сколько бы он тут ни просидел, а дорога одна – в Гнут. Радуясь, что вызнал заранее маршрут мага, я решаю двигаться к городу. Начинаю потихонечку-полегонечку отползать, забирать на юг. Иду, пригнувшись, у самой земли, весь сокрытый колючими ветками кустов. Здесь самые непролазные заросли на всем участке от Зьюда до Гнута, и их так просто не преодолеть. Не хочу хвастать, но я из тех немногих, кто не раз проделывал это. Остальным же приходиться довольствоваться Южным путем, то еще удовольствие, скажу я вам. Идти, конечно, легче. Я не стану с этим спорить. Но и дольше. Идущим Южным путем приходится делать приличный крюк. Они плетутся через ущелье, а можно пройти над ним, но это только для лихих парней, вроде меня. В общем, я нахожусь в выигрышном положении. Тихо, но уверенно, я продвигаюсь к окраинной поляне, как я ее называю. Там заросли редеют, и можно передохнуть.



С юга подул темный ветер. Фейгастер почувствовал его, даже не пребывая в медитации. Леденящие струйки ночного воздуха протекли мимо тела мага, заставляя мышцы онеметь. Направленный поток имел своего хозяина, и этот хозяин знал, кого он ищет.

Маг поднялся. Земля качнулась, норовя уйти из-под ног. Южанин оперся могучей рукой о скалу. Так он стоял несколько минут, стараясь дышать ровно и тихо. Ночь уже собирала последние частицы своего времени. С востока уже вот-вот готов был вырваться вестник рассвета, чтобы поторопить холодную госпожу стянуть с земли черные складки своих непостижимых одежд.

Маг не вымолвил ни слова. Его мысли были похожи на обрыв, с которого время от времени срывается тяжелый камень. Еще один камень сорвался, вызвав обвал, а затем все снова умолкло.

Его искали. Он знал, что так и будет, поэтому не удивился и не обеспокоился. Тратить силы на ненужные эмоции сейчас было преступно. Круг Привратников давно следил за ним, и особенно сильно с того момента, когда он объявил Гугрима Столетнего

своим врагом.

Привратники знали свое дело. Ни один из магов, рискнувших покинуть Флеомерис, не смог избежать кары. Круг всегда находил отступников и предателей, и наказание было всегда одно. Грейльбдия Арр-Малджахан примерно знал, что его ждет, но сейчас испытывал лишь отстраненный интерес. Что это будет? Его настигнут люди Круга, или же это будут призванные ими фантомы? Способ наказания никогда не разглашался Привратниками. Они лишь доводили до сведения жителей Флеомериса, что предатель наказан, не забывая упомянуть о том, что на нем были испытаны некоторые новые заклятия.

Фейгастер открыл поясной подсумок и извлек предмет, оказавшийся алой сферой, заключенной в кубе. Ребрами куба являлись голубые лучи, на которые были нанизаны совершенно не касающиеся друг друга темные кольца. К одной из вершин куба крепилось нечто, похожее на гибкую трубку опять же из колец, на этот раз золотых; конец трубки украшала морда рогатого дракона.

Дальше маг действовал быстрее. Наверное, он все-таки сумел восстановить часть силы. Цепь была выдернута из руки и странным образом соединена с драконьей пастью, которая при этом захлопнулась.

Аккуратно положив сферу на землю рядом с карликом, Фейгастер вдруг подпрыгнул на высоту трети скалы. Уцепившись за каменные пальцы, он, проворно, словно на его собственных ладонях росли присоски, стал карабкаться вверх. Спустя всего дюжину мгновений чародей уже стоял у неровного выступа Черной руки, который, собственно, и отождествляли с указывающим в небо перстом. Вблизи он нисколько не походил на свой прототип. Не отвлекаясь на думы о хрупкости образов, порождаемых человеческим восприятием, Фейгастер еще раз прыгнул и хлопнул ладонью о вершину каменного пальца.



И вот я опять наблюдаю за своим дюжим подопечным. Не думал, что придется впопыхах бежать обратно, а вот как все повернулось. Хорошо, что я был готов к неожиданностям. Быть готовым к нестандартному развитию событий – еще одно правило.

У этих магов мысли крутятся не пойми как, трудно угадать, что они выкинут в следующий раз. Так вышло и сейчас. Я отдыхал на окраинной поляне. Вдруг где-то впереди и слева – у Черной руки! – ярко вспыхнуло, и столб синего огня взвился чуть ли не до самого неба. Пожалуй, даже хорошо, что я не видел все подробнее, еще мне не хватало так глупо ослепнуть, нет уж, благодарю. У меня и так потом с минуту перед глазами плавали разноцветные пятна.

«Маги способны на многое, недоступное разуму простого человека. Шутя, они создают огненные столбы и стены, служащие им как для защиты, так и для нападения. Трудно придется тому, кто встанет на их пути».

Вот мне удается выглянуть из зарослей. Бинокль при мне. Фейгастер сидит прямо на земле у подножия скалы. Карлика что-то не видать, но обзор частично закрыт желтой травой, не помню, как она называется, да это и неважно, желтая трава мешает мне увидеть что-то, что имеет значение. Хотя, если подумать, я не могу знать этого наверняка. Стоит подобраться ближе, да быть поосторожнее, чем в прошлый раз.

Он разглядел их, когда кроваво-красный край солнца показался над коричневыми холмами. Три быстро приближающиеся черные фигуры. Похоже, что это призрачные всадники. Исполнители Круга не захотели пускаться в погоню сами. «Разумно, – отстраненно подумал Фейгастер. – Они знают, что мне хватит и призраков».

Пламя маяка угасло. Если сигнал увидели, то остается только ждать. От всадников не скрыться, и надеяться можно только на быструю помощь новых друзей с Севера. По крайней мере, Фейгастер надеялся, что они – действительно друзья.

Сфера сработала хорошо, даже лучше, чем ожидал маг. Он не спешил снова всаживать цепь себе в руку. Брату сейчас легче, это прекрасно. Можно сосредоточиться и постараться подготовиться к бою, чтобы иметь шанс продержаться до прихода северян.

Времени оставалось мало, и маг не стал медлить. Но, едва медитация обострила чувства Фейгастера, он ощутил присутствие еще одного существа. Человека. Было неясно, кто это – что не северянин, маг понял сразу. Какой-то чужак. Возможно, тот же самый, что таился тут ночью. Южанин встал и повернулся к востоку. Воздух словно уплотнился, задрожал. Грейльбдия выбросил вперед левую руку и тут же подтянул к себе. Насаженная на невидимый глазу гарпун, темная фигура понеслась навстречу Фейгастеру. Через пару мгновений на землю перед чародеем осел человек в черной облегающей одежде и маске, скрывающей лицо. В нескольких местах ткань была изодрана и выкрашена кровью. Незадачливый шпион был застигнут врасплох и протащен через шипастый кустарник, но он был жив.

Фейгастер раскрыл ладонь, направил ее на распростертого перед ним человека. Тот, до этого делавший тщетные попытки приподняться, замер, точно окаменев.

Глаза мага широко раскрылись, зрачки стали огромными и черными. Что-то отразилось в них, и он сам застыл, на несколько коротких секунд. Это было последнее оставшееся у него время, и оно ушло.

Призрачные гости оказались не совсем теми, кого ожидал маг. Они были другими, и они были более быстрыми. Последнее отделявшее их от скалы расстояние они пролетели меньше, чем за минуту, прибыв, таким образом, гораздо раньше, чем рассчитывал Фейгастер.

Они остановились, как вкопанные, в пяти шагах от Черной руки. Секунда – и кони дымными струями перетекли к ним, стали косами со светящимися голубоватыми лезвиями. Еще миг – и они атаковали.

Чародею повезло – щит, брошенный им наугад, отбил все три удара, давая отсрочку. Но это почти не меняло общей картины. Видя неудачу, призраки слегка изменили тактику. Из рукавов одного из них вырвались два хлыста, сотканных, казалось, из подземного мрака. Правая рука и обе ноги отступника оказались оплетены, он не смог выдержать рывок и стал падать. В это время его уже подкашивали двое других. Сам не ведая, как, Фейгастер умудрился бросить в пространство проклятие, оно сработало и вернулось к нему сгустком силы, которую маг обратил в щит и снова избежал гибели, но тут же оказался связан – на сей раз уже всеми шестью хлыстами, – и свалился наземь, уже не слыша, как прорезают рассветный воздух яркие лучи оружия северян.

Это тихое утро услышало несколько новых голосов. Люди в черных длиннополых одеждах расхаживали вокруг скалы, похожей на руку.

- Похоже, все-таки потерялось.

- Плохо это.

- Ничего, он сказал, что может сделать такую же…

- …Хотя это и трудно. Да, я тоже это слышал.

- Что с его братом?

- Его проклял кто-то из их колдунской братии. На наше счастье.

- Да уж, повезло…

- Да нет, я имел в виду его состояние.

- Будет жить. Скорее всего.

Молчание. Перестук камней, трущихся о подошвы, шорох сухой травы.

- А где труп?

- Дьявол с ним. Если он выжил, то пусть себе радуется.

- Эй, давайте уже, сколько можно искать? Нет так нет!

- Идем!


В кустах, на своей окраинной поляне, я отлежался. Ума не приложу, как я мог так глупо попасться. Это мне урок. Хотя, что можно извлечь из такого урока? Я все это и так знаю, а почему-то не уберегся.

Но, как ни говори, а повезло. Главное, что я не пал духом. Когда эти молодцы в черном куда-то убежали, я быстренько отполз в кусты. Эти кусты меня уже столько выручали! И самое важное не забыл. Это, конечно, могучий артефакт. Без него, мне, признаюсь, было бы худо. Но, как только я коснулся этой сферы, вся боль куда-то исчезла. Сфера дает силу. Из нее можно пить, как из бездонного колодца. Пока я полз к поляне, все раны зажили. Вот это я понимаю, полезное изобретение! Маги там, у себя, пожалуй, и впрямь не бездельничают. Надо внести это в свой дневник.

А теперь пора и в Гнут. Это хорошо, что брат там, он не выжил бы в такой сложной ситуации. Ну а теперь-то я тем более не дам ему пропасть. Подамся на запад, что ли. Там, говорят, когда-то жил один из первых чародеев. Пожалуй, и мне там будет не зазорно поселиться.